1. Порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации.
2. Порядок уголовного судопроизводства, установленный настоящим Кодексом, является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.
3. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора.
Комментарий к статье 1
1. Часть первая комментируемой статьи признает УПК нормативным актом, определяющим порядок уголовного судопроизводства. И хотя в ней указано, что УПК основан на Конституции, эта оговорка не может исключить Конституцию из числа источников уголовно-процессуального права. Во-первых, по формальным юридическим соображениям: Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие при регулировании любых общественных отношений (ч. 1 ст. 15). Во-вторых, признавая общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ составной частью законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство, нельзя не признать источником уголовно-процессуального законодательства (и права) Конституцию, так как только в силу ее дозволения (ч. 4 ст. 15) международно-правовые нормы могут стать частью системы норм той или иной отрасли российского права.
2. При разрешении вопросов, связанных с регулятивной функцией конституционных норм в сфере тех или иных общественных отношений, необходимо учитывать, что эти нормы по своему положению находятся на более высоком иерархическом уровне, чем отраслевые нормы. В связи с этим ст. 15 Конституции устанавливает: законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции. Отсюда следует: в случае противоречия норм любого отраслевого закона Конституции действует последняя. Нельзя заранее исключить возможность прямого применения норм Конституции при регулировании уголовно-процессуальных отношений. Трудно просчитать, как "поведет себя" отраслевая норма при соприкосновении с фактическими общественными отношениями (крайне многообразными), которые могут возникнуть в отношениях между судом, прокурорами, следователями, дознавателями, а главное - в их отношениях с гражданами, вовлеченными в сферу уголовного судопроизводства. Поэтому обращение к нормам Конституции может помочь найти выход из положения.
3. Разумеется, основную массу вопросов как всего уголовного процесса в целом, так и отдельных его частей (стадий) регулирует УПК. Именно его нормы определяют круг субъектов уголовно-процессуальных отношений, их права и обязанности на разных этапах уголовного процесса, действия, которые они могут или должны осуществлять, и решения, которые они могут или должны принимать в ходе производства по уголовному делу. УПК, основываясь на Конституции и учитывая федеральные конституционные законы (о судебной системе, о военных судах) и федеральные законы (о судоустройстве, статусе судей, мировых судьях, прокуратуре, милиции, об ОРД, адвокатуре и др.), определил круг субъектов судебной власти, прокуратуры и ряда органов исполнительной власти, ответственных за ведение уголовного дела (следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, начальник органа дознания), установил их уголовно-процессуальные полномочия (права и обязанности). Вступая в уголовно-процессуальные отношения, лица, ведущие уголовное дело, в ряде случаев должны знать не только положения УПК, но и других, связанных с ним законов. В частности, прокурор или следователь, давая указания о проведении оперативно-розыскных мероприятий (п. 11 ст. 37, п. 4 ст. 38 УПК), должны знать, что и в каких пределах с учетом конкретной следственной ситуации может осуществить соответствующий компетентный орган; могут ли и каким образом полученные сведения быть введены в сферу уголовного судопроизводства. Следовательно, возникает необходимость обращения не только к нормам УПК, но и к Закону об ОРД.
4. Порядок судопроизводства, о регулировании которого указано в комментируемой статье, - только часть уголовного процесса, лишь его внешняя форма. Сущность же уголовного процесса составляют многочисленные уголовно-процессуальные отношения, возникающие на разных этапах производства по уголовному делу, а также в стадиях возбуждения уголовного дела и при исполнении приговора, образующие в совокупности предмет регулирования уголовно-процессуального права. Для того чтобы эти отношения могли реально функционировать, в уголовно-процессуальном законе определены: субъекты уголовно-процессуальных отношений (участники уголовного судопроизводства); объем и пределы прав и обязанностей каждого из них; круг действий, которые они могут или обязаны осуществлять; разновидности принимаемых решений и порядок их обжалования; юридические факты, от которых зависит возникновение, изменение, развитие и прекращение правоотношений.
С учетом этого можно констатировать: содержанием конкретного уголовно-процессуального отношения (как, впрочем, и всей их совокупности) являются действия субъектов (суда, прокурора, следователя, потерпевшего, защитника и т.п.); внутренней формой - права и обязанности субъектов; внешней формой - порядок и последовательность совершения процессуальных действий и принятия процессуальных решений.
Часть задач в этой сфере (основную) выполняет УПК. Другую часть исполняют иные федеральные законы, нормы которых, однако, действуют в сфере уголовного судопроизводства при решении процессуальных вопросов лишь постольку, поскольку они согласно ст. 7 УПК не противоречат нормам УПК.
Обращение к ст. 7 УПК не дает оснований рассматривать ее в качестве универсального механизма разрешения всех противоречий между различными нормами при их применении в ходе производства по уголовному делу. Статья 7 (ч. 1, 2) содержит простую и "удобную" формулу, запрещающую суду, прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю применять федеральный закон или иной нормативный акт, противоречащий УПК. Между тем эти положения ст. 7 УПК имеют юридический смысл только при их ограничительном толковании: лишь при выборе для применения правовых норм, относящихся к регулированию уголовно-процессуальных вопросов, которые содержатся в законах о прокуратуре, о милиции, о статусе судей, об ОРД и т.п. В этих случаях имеет место приоритет норм УПК, как единственного федерального закона (см. ст. 2 - 4 УПК), специально созданного для регулирования уголовно-процессуальных отношений.
5. Рассматривая вопросы правового регулирования уголовно-процессуальных отношений, необходимо учитывать, что они, имея свой объект и предмет, в конечном счете направлены на установление уголовно-правовых отношений, а также оснований и условий приведения в действие механизма уголовной ответственности и, следовательно, применения норм УК. Иначе говоря, производство по конкретному уголовному делу имеет не только важное процессуальное значение, но и уголовно-правовое. Поэтому в ходе судопроизводства по уголовному делу при решении конкретных вопросов могут возникнуть проблемы выбора средств регулирования не только норм уголовно-процессуального права или только уголовного права. Может быть и иная ситуация, когда нормы УК и УПК по-разному регулируют одни и те же или тесно взаимосвязанные вопросы. Это, в частности, имело место на практике при прекращении уголовных дел ввиду освобождения лиц от уголовной ответственности. В подобных случаях ст. 7 УПК не может разрешить проблему, так как регулирование уголовно-правовых вопросов входит в предмет не УПК, а УК. Поэтому выбор отраслевой нормы можно сделать, лишь определив правовую природу регулируемого вопроса и характера регулируемых общественных отношений. (Заметим, что ст. 7 не может регулировать установленные в ходе производства по делу противоречия между нормами УПК и федеральными конституционными законами.)
6. Несомненно, однако, что ведущую роль в регулировании уголовно-процессуальных отношений играют нормы УПК. Именно они определяют круг субъектов уголовно-процессуальных отношений (участников уголовного процесса): носителей судебной власти; должностных лиц органов исполнительной власти; субъектов, имеющих собственные интересы в уголовном судопроизводстве (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика); их защитников и представителей. УПК определяет субъективные права и обязанности указанных лиц на разных этапах производства по уголовному делу. Уголовно-процессуальный закон определяет круг иных участников уголовного процесса (свидетелей, экспертов, специалистов, понятых, переводчиков, других участвующих в деле лиц), их правовое положение. Сказанное позволяет подчеркнуть, что основной массив уголовно-процессуальных компонентов определяется УПК. Он является единственным уголовно-процессуальным законом страны.
7. К регулированию уголовно-процессуальных отношений относятся и некоторые правовые нормы, содержащиеся также в других федеральных законах, упоминаемых в коммент. к данной статье.
8. В ряде случаев положения УПК сформулированы с учетом норм специальных законов. Однако нормы этих "других" (или "специальных") законов, имея уголовно-процессуальную ориентацию, должны функционировать таким образом, чтобы обеспечить наиболее эффективное применение уголовно-процессуальных норм (см., например, ст. 2, 7, 9, 11 Закона об ОРД; ст. 27, 29, 35 - 38 Закона о прокуратуре; ст. 20, 84 УИК). В этих случаях нормы указанных и некоторых других законов не должны противоречить нормам УПК, а если это случится, противоречие решается в пользу УПК. Более того, формирование норм этих и им подобных законов, направленных на обеспечение действия процессуальных норм, должно происходить с учетом последних или приводиться в соответствие с ними.
9. В УПК существуют и другие нормы, которые нельзя считать только принадлежностью этого федерального закона. Определяя компетенцию различных звеньев федеральной системы судов общей юрисдикции, УПК исходит из их построения, данного в конституционном Законе о судебной системе, а частично - даже в Конституции. Устанавливая процессуальную компетенцию, например, председателя ВС РФ, его заместителей, председателей областных и им соответствующих судов, УПК включает в "свою" систему норм или учитывает многие положения судоустройственных законов. При определении процессуальной компетенции носителей прокурорской власти УПК исходит из того построения прокуратуры, которое дано в Законе о прокуратуре (см., например, ч. 6 ст. 37, п. 31 ст. 5 УПК).
10. Совершенно особая роль как источнику уголовно-процессуального права принадлежит действующей Конституции. В формировании отраслевого законодательства ей отводится универсальная роль, которая проявляется в: а) установлении высшей юридической силы положений Конституции; б) ее прямом действии на всей территории РФ; в) недопустимости противоречия нормам Конституции положений законов и иных нормативных актов; г) всеобщей обязанности соблюдать Конституцию и законы РФ; д) установлении иерархии нормативных актов; е) включении в правовую систему РФ общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ; ж) признании в качестве условия применения законов и других нормативных актов о правах человека и гражданина их опубликование; з) установлении правила, по которому законы и другие правовые акты, действовавшие на территории РФ до вступления Конституции в силу, применяются лишь в части, ей не противоречащей. Приведенные положения обусловливают влияние Конституции на формирование законодательства об уголовном процессе и правосудии. Именно это позволяет считать Конституцию юридической базой правосудия и уголовного судопроизводства.
11. Роль Конституции в регулировании уголовно-процессуальных отношений не может быть сведена только к сказанному выше, так как она установила систему принципов уголовного процесса и правосудия, определила порядок формирования федеральных судов, сформулировала ряд норм, которые непосредственно (путем прямого применения) или опосредованно (наряду или через отраслевые нормы) регулируют уголовно-процессуальные отношения.
Практика судов России показала, что при рассмотрении уголовных дел суды с трудом идут на прямое применение Конституции. Наиболее решительно это делает ВС РФ как в постановлениях Пленума, так и при рассмотрении уголовных дел, особенно Президиумом этого суда. Позитивное влияние на практику судов оказало Постановление Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8. Однако определить границы прямого применения Конституции оказалось не так просто. Одно дело, когда в Конституции указано на возможность применения ее положения при условии принятия соответствующего федерального закона, регулирующего права и свободы человека; совсем другое, когда из смысла статьи нужно установить, что конституционное положение не требует дополнительной регламентации. В последнем случае неизбежны затруднения на практике, так как требуется использовать в комплексе имеющиеся знания отраслевого законодательства, Конституции, общей теории права и, конечно, имеющегося опыта.
12. Непосредственное использование прямого действия конституционных норм было особо актуальным в первые годы после принятия Конституции, когда особенно остро ощущалось отставание от нее законодательства о правосудии, судебной власти и уголовном процессе. По мере обновления отраслевого законодательства сферу прямого применения конституционных норм стали постепенно заполнять отраслевые нормы. Но, во-первых, при рассмотрении конкретных дел надобность в прямом применении норм Конституции еще сохраняется. Во-вторых, конституционные нормы определяют пределы деятельности законодательной власти при разработке и принятии новых федеральных законов о суде, уголовном судопроизводстве, правоохранительных органах. В-третьих, они помогают разрешить на практике коллизии между законами, действовавшими до вступления в силу Конституции и принятыми после ее опубликования. В-четвертых, они дают возможность КС РФ в предусмотренных законом случаях проверить соответствие тех или других норм УПК Конституции (см., например, Постановления КС РФ от 11.05.2005 N 5-П; от 27.06.2005 N 7-П; от 06.04.2006 N 3-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ряда законов и УПК // РГ. 2005. 20 мая; 8 июля; 2006. 12 апр.). В-пятых, конституционные нормы способствуют деятельности Пленума ВС РФ по разъяснению уголовно-процессуального законодательства (см., например, Постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8; от 14.02.2000 N 7; от 10.10.2003 N 5).
13. Нормы Конституции имеют базовое значение в обеспечении применения международно-правовых норм о правах человека и гражданина при производстве по уголовному делу в стадии предварительного расследования и в суде. Включив многие общепризнанные нормы международного права в Конституцию (ст. 21 - 25, 45 - 55, 118, 120 - 123 и др.), законодатель тем самым способствовал их включению в систему реально действующих норм (путем их прямого применения), регламентирующих уголовно-процессуальные отношения. В последующем указанные нормы либо были включены в УПК, либо продолжали выполнение своей регулятивной роли на основе прямого применения. Нормы УПК формировались с учетом важнейших международно-правовых актов: Всеобщей декларации прав человека (10 декабря 1948 г.) (РГ. 1995. 5 апр.); Конвенции о защите прав человека 1950 г.; Международного пакта о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.) (Ведомости СССР. 1976. N 17. Ст. 291); Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (29 ноября 1985 г.) и др. Сообразно развитию общественных отношений подвергаются изменению международно-правовые стандарты в области правосудия. Поэтому будут приниматься и новые акты. Они могут действовать и непосредственно, но предпочтительнее по мере их ратификации вносить изменения в действующие законы, подобно тому как это было сделано, например, Федеральным законом от 20.03.2001 N 26-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод" (СЗ РФ. 2001. N 13. Ст. 1140, N 52 (ч. 1). Ст. 4924; 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 2).
14. Существенную роль в обеспечении прав граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, играют постановления КС РФ. В одних случаях он в своих постановлениях признавал не соответствующими Конституции те или другие нормы УПК, ориентируя органы расследования и суды на обеспечение прав граждан на основе прямого применения конституционных норм и других норм УПК, соответствующих Конституции (см. Постановление КС РФ от 27.06.2005 N 7-П). В других случаях, признавая положения статьи (или ее части) УПК не соответствующими Конституции, суд обязывал ФС РФ внести изменения в уголовно-процессуальное законодательство, соответствующее той или другой статье (статьям) Конституции (см. Постановление КС РФ от 11.05.2005 N 5-П). Наконец, он практиковал вынесение постановлений, которыми: а) признавал не соответствующими Конституции положения, содержащиеся в той или другой статье УПК; б) предлагал ФС РФ решить вопрос о внесении изменений в УПК; в) одновременно ориентировал практические органы до внесения изменений в уголовно-процессуальный закон решать рассматриваемые вопросы на основе непосредственного применения положений тех или других статей Конституции (см. Постановление КС РФ от 29.04.1998 N 13-П по делу о проверке конституционности ст. 113 УПК РСФСР // ВКС РФ. 1998. N 4).
15. Признавая не соответствующими Конституции те или другие положения статей УПК, КС РФ не создавал новых норм. Он либо ориентировал суды и другие органы на прямое применение конкретных конституционных норм, либо, основываясь на тех или других конституционных нормах, обязывал законодателя принять новый закон. То и другое не дает оснований считать постановления КС РФ источником уголовно-процессуального права. В своих постановлениях КС РФ, таким образом, дает толкование Конституции. Кроме того, разрешая дела о соответствии федеральных законов (в том числе и УПК) Конституции, он разъясняет, как применяются нормы УПК с учетом соответствующих конституционных норм (см. п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном Суде).
16. Не являются источниками уголовно-процессуального права постановления Пленума ВС РФ. Их предназначение - разъяснение судам на основе изучения судебной практики действующего законодательства. Вопрос о необходимости дачи судам таких разъяснений может возникнуть в связи с рассмотрением судебными и кассационной коллегиями и Президиумом ВС РФ уголовных дел в кассационном и надзорном порядке, запросами нижестоящих судов, прокуратуры, других правоохранительных органов. Разъяснения Пленума ВС РФ о практике применения уголовно-процессуального законодательства распространяются не только на суды, но и на другие правоохранительные органы и их должностных лиц, применяющих разъясняемые законы. К числу таких актов можно отнести Постановления Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5; от 05.03.2004 N 1; от 22.11.2005 N 23.
17. Представляется, что суды и другие правоохранительные органы, наделенные функцией применения норм уголовно-процессуального права, должны исходить из возможности использования в ходе судопроизводства аналогии закона. Аналогией процессуального закона принято считать применение судом и другими правоохранительными органами таких норм права, которые прямо не разрешают конкретного вопроса, а регулируют деятельность субъектов уголовно-процессуальных отношений в сходных ситуациях. В УПК законодатель не выразил своего отношения к действию института процессуальной аналогии. Однако следует учитывать, что уголовно-процессуальный закон не устанавливает, какие деяния являются уголовно наказуемыми, а регулирует правоотношения субъектов в ходе производства по уголовному делу. Аналогия в уголовном процессе не расширяет сферу возможных репрессий (как это имеет место при ее применении в уголовном праве), а придает динамизм уголовно-процессуальным отношениям, призванным установить уголовно-правовые отношения и юридические факты (т.е. уголовно наказуемые деяния), вызвавшие их возникновение.
18. Возможность применения аналогии в уголовном процессе признает КС РФ в Постановлениях от 02.02.1996 N 4-П по делу о проверке конституционности п. 5 ч. 2 ст. 371, ч. 3 ст. 374, п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК (ВКС РФ. 1996. N 2); от 28.11.1996 N 19-П по делу о проверке конституционности ст. 418 УПК РСФСР (ВКС РФ. 1996. N 5); от 02.07.1998 N 20-П по делу о проверке конституционности ст. 331, 464 УПК РСФСР (ВКС РФ. 1998. N 5) и в ряде определений (ВКС РФ. 1997. N 5; 1999. N 2).
19. Применяет в своей практике аналогию уголовно-процессуального закона и Пленум ВС РФ, как применял ее в прошлом Пленум ВС СССР, хотя как первый, так и второй избегали употреблять термин "аналогия" или "аналогия закона". Например, Пленум ВС РФ ориентировал суды рассматривать гражданские иски о компенсации морального вреда, причиненного преступлением (что не предусматривал УПК РСФСР), применительно к правилам УПК, регулирующим рассмотрение в уголовном деле гражданских исков о возмещении материального ущерба, причиненного преступлениями (Постановление Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10). И только в Постановлении от 08.12.1999 N 84 Пленум ВС РФ со всей определенностью высказался по поводу возможности применения аналогии в уголовном судопроизводстве (Сб. пост. Пленумов. Спарк. С. 827), но вскоре это Постановление признано утратившим силу (см. Постановление Пленума ВС РФ от 05.03.2004 N 1).
20. Аналогия закона в уголовном судопроизводстве может быть применена лишь при соблюдении определенных условий:
- наличии действительного пробела в системе норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения;
- ориентации на сходный случай, урегулированный нормами УПК;
- строгом соблюдении конституционных принципов уголовного процесса;
- недопущении ограничения прав граждан, участвующих в уголовном процессе.
Наконец, основываясь на аналогии закона, субъекты уголовного процесса, ответственные за ведение уголовного дела, не могут совершать действия и принимать процессуальные решения, не предусмотренные уголовно-процессуальным законом.
Представляется, однако, что нормы УПК, регулирующие специальный порядок производства (например, по делам частного обвинения), не могут на основании аналогии закона быть применены при рассмотрении дел в общем порядке.
21. Приведенные выше положения помогут правильно решать вопросы допустимости применения аналогии закона при производстве по уголовным делам. И все же представляется предпочтительным решение законодателя по поводу применения аналогии закона при регулировании гражданско-процессуальных отношений. В ч. 4 ст. 1 ГПК установлено: "В случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права)". Заметим, что действие аналогии в гражданском процессе официально признано до принятия нового ГПК - еще в 2000 г. (см. Федеральный закон от 07.08.2000 N 120-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР" // СЗ РФ. 2000. N 33. Ст. 3346).
Можно лишь сожалеть, что разработчики проекта УПК не восприняли опыта в области гражданского процессуального права и не учли опыта КС РФ и Пленума ВС РФ.